* Выздоровление (стр. 55). Пушкина, тяжело болевшего в начале 1818 г., посетила Елизавета Шот-Шедель, "дева веселья", переодевшаяся в форму гусарского офицера.
* Жуковскому ("Когда, к мечтательному миру..."). Эти стихи Пушкин сопровождал в журнальной публикации подзаголовком: "По прочтении изданных им книжек: "Для немногих". Книжки эти содержали образцы немецкой поэзии и русские переводы Жуковского. Предназначались они для "избранных", в первую очередь для ученицы Жуковского великой княгини Александры Федоровны, жены Николая Павловича, бывшей немецкой принцессы. Пушкин переосмысляет слова "для немногих" и относит их к "друзьям таланта строгим", ценителям поэзии.
Жуковский, посылая это стихотворение Вяземскому, писал: "Чудесный талант! Какие стихи! Он мучит меня своим даром, как привидение!" (Русский архив, 1896, э 10, стр. 208.) В первой редакции послания Пушкина, значительно им впоследствии сокращенного, были, между прочим, следующие строки:
Смотри, как пламенный поэт,
Вниманьем сладким упоенный,
На свиток гения склоненный,
Читает повесть древних лет!
Он духом там - в дыму столетий!
(Речь шла здесь о Батюшкове и его стихотворении "К творцу Истории Государства Российского".) Вяземский писал об этих строках Пушкина: "В дыму столетий"! Это выражение - город: я все отдал бы за него, движимое и недвижимое. Какая бестия! Надобно нам посадить его в желтый дом: не то этот бешеный сорванец нас всех заест, нас и отцов наших. Знаешь ли, что Державин испугался бы "дыма столетий"? О прочих и говорить нечего" (А. С. Пушкин. Новонайденные его сочинения. Его черновые письма. Письма к нему разных лиц. Биографические и критические статьи о нем. Выпуск второй, М. 1885, стр. 14).
* К портрету Жуковского. Поводом для создания этого стихотворения послужило появление портрета Жуковского работы Кипренского (гравирован Вендрамини). Стихотворение неоднократно перепечатывалось при жизни Пушкина. Так, например, П. А. Плетнев заканчивает характе ристику поэзии Жуковского (в "Опыте краткой истории русской литературы" Греча, 1822, стр. 312) стихами Пушкина; "В этих пяти строках, кажется, более сказано о нем, нежели мы нашлись сказать на нескольких страницах", - говорит Плетнев. Н. Ф. Кошанский, лицейский учитель Пушкина, в своей книге "Общая риторика" (1830, 2-е изд.) писал об этом сти хотворении: "Третий стих - живое чувство пылкой юности, четвертый стих трогателен, как поэзия Жуковского; а пятый так пленителен своею плавностью и так ярко освещен прелестью идей и правдой, что нельзя не назвать его стихом гения".
* К Н.Я. Плюсковой. Стихотворение распространялось в рукописных сборниках наряду с стихотворениями Пушкина политического содержания. В противоположность Александру I жена его, Елизавета Алексеевна, снискала популярность своей добротой и широкой благотворительностью; она проявляла глубокий интерес к русской литературе и к русским поэтам.
В филиалах декабристского общества Союз благоденствия, руководимых Федором Глинкой, человеком умеренных политических взглядов, насаждался культ Елизаветы, там даже возникла мысль о "дворцовом перевороте" в ее пользу. На одном из заседаний "Вольного общества любителей словесности, наук и художеств" под председательством Глинки состоялось чтение стихотворения Пушкина (25 сентября 1819 г. читал Дельвиг), а в конце года Глинка напечатал эти стихи в "Трудах Вольного Общества любителей российской словесности" (в журнале "Соревнователь просвещения и благотворения" под заглавием "Ответ на вызов написать стихи в честь ее императорского величества государыни императрицы Елисаветы Алексеевны"). В этой публикации стих "Свободу лишь учася славить" был заменен цензурным вариантом "Природу лишь учася славить".
Наталья Яковлевна Плюскова - фрейлина императрицы Елизаветы Алексеевны, близкая к литературным кругам. Возможно, что "вызов" написать стихи жене Александра I исходил от нее.
Сказки. Noеl ("Ура! в Россию скачет..."). Стихотворение написано в традиционной во Франции форме сатирических рождественских куплетов, называвшихся "ноэль" (от французского Noеl - рождество). Куплеты эти, осмеивающие чаще всего государственных сановников и их деятельность за истекший год, непременно облекались в евангельский рассказ о рождении Христа. "Сказки" - единственный ноэль Пушкина, который сохранился до нашего времени (известно, что он создал их несколько). Это сатира на Александра I, который 22 декабря 1818 г. вернулся с Аахенского конгресса.
И прусский и австрийский // Я сшил себе мундир. - Во время пребывания в Австрии и Пруссии Александр I появлялся иногда в мундирах армий союзников.
Меня газетчик прославлял. - Хвалебные статьи об Александре I появились в европейской прессе.
Лавров Иван Павлович - директор исполнительного департамента в министерстве полиции.
Соц Василий Иванович - секретарь по российской части в цензурном комитете.
Горголи Иван Саввич - петербургский обер-полицеймейстер.
И людям я права людей... Отдам из доброй воли. - Имеется в виду речь Александра I в Варшаве при открытии первого сейма Царства Польского 15 марта 1818 г., в которой он обещал "даровать" России конституцию. Эти невыполненные обещания и названы в сатире "сказками".
*К Чаадаеву ("Любви, надежды, тихой славы..."). Чаадаев Петр Яковлевич (1794-1856) - русский писатель и философ; офицер; близкий друг Пушкина. С 1821 г. - член тайного декабристского общества Союз благоденствия. Впоследствии, в период реакции, наступившей после разгрома декабристов, он перешел на позиции просветительства, осудив революционные методы борьбы.
Стихотворение было напечатано в сильно искаженном виде без согласия Пушкина в альманахе "Северная звезда" 1829 г. издателем альманаха М. А. Бестужевым-Рюминым. Стихи "Товарищ, верь..." и следующие - выпущены. Датировку стихотворения нельзя считать окончательно установленной.
На Карамзина ("В его "Истории" изящность, простота..."). В пушкиноведении выражались сомнения в принадлежности этой эпиграммы Пушкину. Однако ряд данных окончательно снимает сомнения (см. Б. В. Томашевский, Эпиграммы Пушкина на Карамзина. - Сборник "Пушкин. Исследования и материалы", т. I, М.-Л. 1956, стр. 208-215).
Высоко ценя Карамзина как писателя и как собирателя материалов по русской истории, Пушкин осуждал его реакционные толкования исторических фактов.
На Каченовского ("Бессмертною рукой раздавленный зоил..."). Эпиграмма вызвана статьей Каченовского ("Вестник Европы", 1818, э 13), направленной против Карамзина. Поэт напоминает "зоилу" о давнишней эпиграмме на него И. И. Дмитриева, "Ответ" (1806) :
Нахальство, Аристарх, таланту не замена:
Я буду все поэт, тебе наперекор!
А ты - останешься все тот же крохобор,
Плюгавый выползок из гузна Дефонтена.
Наш Тацит. - Пушкин так называет Карамзина - по имени древнеримского историка I-II вв. Аббат Дефонтен - один из литературных врагов Вольтера. Концовка стихотворения Дмитриева, процитированная в эпиграмме Пушкина, является буквальным переводом стиха Вольтера из его сатиры "Le pauvre diable" ("Бедняга").
"Послушай, дедушка, мне каждый раз...". Пародия на стихотворение Жуковского "Тленность", написанное белым стихом (напечатано в 1818 г., в III книжке "Для немногих"). Оно начиналось так:
Послушай, дедушка: мне каждый раз,
Когда взгляну на этот замок Ретлер,
Приходит в мысль: что, если то ж случится
И с нашей хижиной?
Прочтя пародию, Жуковский "смеялся, но не уверил Пушкина, что это стихи", - писал в своих воспоминаниях Лев Пушкин (Пушкин в воспоминаниях современников, М. 1950, стр. 34). Впоследствии Пушкин сам обращался к белому стиху и особенно много писал им в 30-е гг.
О. Массон ("Ольга, крестница Киприды...") (стр. 70). Ольга Массон - одна из петербургских "прелестниц". О ней же Пушкин пишет в черновом продолжении стихотворения "Веселый пир" (1819):
Я люблю, чтобы заря
За столом меня застала,
Чтоб, желанием горя,
Оля близ меня дремала.
* N. N. (В. В. Энгельгардту) ("Я ускользнул от Эскулапа...").
Энгельгардт Василий Васильевич (1785-1837) - член кружка "Зеленая лампа", являвшегося филиалом Союза благоденствия. Пушкин входил в общество с самого начала его существования, с марта 1819 г.
Я ускользнул от Эскулапа. - Летом 1819 г. Пушкин тяжело болел "гнилой горячкой". После болезни, в середине июля, он уехал в Михайловское (Меня зовут холмы, луга и т. д.).
* Орлову ("О ты, который сочетал..."). Генерал Орлов Алексей Федорович (1786-1861) в то время был командиром лейб-гвардии Конного полка. Генерал Киселев Павел Дмитриевич (1788-1872) - с 1819 г. начальник штаба Второй армии, находившегося в местечке Тульчине Подольской губ.; он обещал Пушкину взять его в армию. Пушкин "не на шутку собирается в Тульчин, - писал 12 марта А. И. Тургенев Вяземскому, - а оттуда в Грузию и бредит уже войною". (Остафьевский архив князей Вяземских, т. I, СПб. 1899, стр. 202.) Однако Киселев не сдержал своего обещания. Встретив Пушкина, уже ссыльного, в Кишиневе у Инзова, Киселев "кинул Пушкину мимоходом несколько слов", после чего поэт говорил о том, что он не переносит "оскорбительной любезности временщика, для которого нет ничего священного" (Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников, Л. 1936, стр. 252).
К Щербинину ("Житье тому, любезный друг...").
Щербинин Михаил Андреевич (1793-1841) - офицер, член кружка "Зеленая лампа".
Наденька Форст и Фанни - петербургские "девы веселья". Именем Наденьки озаглавлена первая, едва начатая повесть Пушкина 1819 г.
* Деревня. Стихотворение распространялось в списках. Когда слух о политических рукописных произведениях Пушкина дошел до Александра I, тот потребовал показать ему эти стихи. Чаадаев с Пушкиным решили представить "Деревню". Царь лицемерно благодарил поэта за "добрые чувства", выраженные в "Деревне". Пушкин печатал лишь первую половину стихотворения под заглавием "Уединение", вторую же (начиная со стиха "Но мысль ужасная здесь душу омрачает"), которая по условиям цензуры не могла увидеть света, он заменял четырьмя строками многоточия, намекая читателю, что в рукописи имеется продолжение.
* Русалка. По свидетельству Булгарина, стихотворение "подвергалось гонению духовенства" и "на него была приносима жалоба министру просвещения". Однако через несколько лет, в 1825 г., "Русалка" была пропущена цензурой и напечатана.
* Уединение. Вольный перевод стихотворения французского поэта А. Арно (1766-1834) "La solitude" ("Одиночество"). Строка "Вдали взыскательных невежд" в рукописном тексте читалась: "Вдали тиранов и невежд". Этих важнейших слов, а также упоминания о друзьях ("Кому судьба друзей послала") у Арно нет.
Главная
