Даровит с изумлением понял, что знает голос! Он не верил, что это возможно, но ни на секунду не усомнился в догадке.
– Рейн! – крикнул он, сорвавшись на бег, чтобы увидеть сестренку. – Рейн, ты жива!
* * *
Путь к пещере занял мало времени и не был богат на события. Бейну встретились пара-тройка контуженых человек, переживших руусанскую битву, которые очумело вытаращились на промчавшийся мимо свуп. Он не стал уделять им внимания. Сомнительно, чтобы кто-то его опознал. А если и так, то байка о целехоньком повелителе ситов, гоняющем по полям с девчонкой на заднем сидении, прозвучала бы столь же нелепо и вычурно, как россказни наемников из лагеря Каана.
Он остановил свуп у входа в темный и неприветливый тоннель, ведущий в пещеру ментальной бомбы. Спешился; под твердой подошвой тяжелых черных сапог громко хрустнули мелкие камушки. Занна была слишком мала, чтобы просто сойти со свупа, но без малейшего страха спрыгнула с сиденья, мягко приземлившись на землю.
Спускаясь по тоннелю, оба молчали, освещая дорогу одним из светостержней, обнаруженных Бейном в лагере ситов. Воздух вокруг понемногу холодел и Занна начала дрожать, хотя не стала жаловаться. Быстрым шагом они двигались вниз по неровному проходу; путешествие по тоннелю, от входа до пещеры, заняло почти двадцать минут. И Дарт Бейн впервые удостоился шанса увидеть то, к чему привели его манипуляции с Братством Тьмы.
Бледная, мерцающая сфера, зависшая в центре пещеры, достигала почти четырех метров в высоту. Сфера переливалась энергией; она заставила шею Бейна покрыться мурашками, подняла волоски на руках. На блестящей, отливавшей металлом поверхности, в медленном, почти гипнотическом ритме, кружились темные прожилки теней. Что-то гротескное, неотразимое было в сфере, нечто пленительное и одновременно отталкивающее.
Спрятавшаяся за Бейном Занна вздохнула, от удивления резко втянув носом воздух и медленно выдохнув. Бейн опустил на девчонку взгляд, но та не ответила – широко распахнутые глаза Занны были прикованы к останкам ментальной бомбы. Вернув внимание сфере, Бейн ступил глубже в пещеру. Занна шагнула следом, но тут же отошла назад.
Подойдя вплотную к бомбе, Бейн снял перчатку и прижал ладонь к гладкой поверхности. Руку обожгло холодным огнем, но он забыл о боли, порабощенный чарующим зовом сферы. От его прикосновения темные тени, кружащиеся внутри, сплотились в единую массу. Мысли запертых внутри душ поднялись к поверхности навстречу Бейну: тихий шепот зазвучал в альковах его разума, послышались невнятные, но полные гнева и отчаяния слова.
Повинуясь инстинкту, сознание Бейна попробовало дать отпор. Он поборол порыв отнять руку от сферы, и протянул восприятие глубже, проникая внутрь сферы, окунаясь в бездонные глубины ее черного сердца. Гневный шепот обернулся мучительным криком. Но кричали далеко не разумные создания: он слышал животный вой первобытной, слепой ярости. Все те, кого поглотила ментальная бомба (повелитель Каан, генерал Хот, джедайские и ситские солдаты), были стерты из действительности, разорваны в клочья взрывной волной. Остались лишь обрывки, редкие частицы того, что некогда звалось душой, не способные больше на сознательное мышление, страдающие, вопящие в вечном безумии.
Они кружили над сознанием Бейна, пробивая путь к его цельной личности, словно паразиты, льнущие к жертве. Голосящие призраки обступили его, цепляясь за мысли и стараясь завлечь в свою темную бездну.
Бейн оторвал их от себя и отшвырнул с почти надменной легкостью, растерзав и так уже хрупкие души, и позволив разуму всплыть на поверхность. Через секунду он был свободен, оставил позади темницу, из которой другим никогда не сбежать.
Он убрал руку с поверхности сферы, и отступил на шаг, удовлетворенный тем, что узнал. Призраки за ним не охотились; Каана больше нет. Ни в одной из известных действительностей. Образ, увиденный в лагере ситов, всего лишь иллюзия, порожденная контуженым разумом.
– Они там заперты? – спросила Занна. Она во все глаза глядела на Бейна с выражением трепета и ужаса одновременно.
– Заперты. Мертвы. Разницы никакой, – ответил Бейн, подернув плечами. – Каан и Братство уже в прошлом. Поделом им.
– Они были слабыми?
Прежде чем ответить, Бейн призадумался. Кем только Каан ни был: амбициозным, харизматичным, упрямым, а под конец – бесконечно глупым, но он точно был не слабак.
– Каан был предателем, – сказал, наконец, Бейн. – Он увел Братство от учений древних ситов. Повернулся спиной к самому естеству темной стороны.
Занна не сказала ни слова, и лишь выжидательно смотрела на учителя. Роль наставника была для Бейна в новинку; он привык действовать, а не болтать. И уж точно не привык делиться мудростью с другими. Но он хорошо понимал, что эти уроки принесут куда больше пользы, если Занна сама разберется в отдельных вопросах.
– Почему ты стала моей ученицей? – спросил он, проверяя ее. – Почему выбрала темную сторону?
– Власть, – быстро отозвалась девчонка.
– Власть – лишь верный способ достижения цели, – напомнил Бейн. – Это не самоцель. Для чего тебе власть?
Девчонка наморщила лоб. Учитель уже знал выражение: она подыскивала ответ.
– Через власть я познаю победу, – наконец сказала Занна, цитируя строки Кодекса ситов, выученного всего несколько часов назад.
Судя по тону, она пыталась руководствоваться ограниченным пониманием темной стороны, чтобы польстить ответом Бейну.
– Через победу мои оковы рвутся…, – продолжила она, мало-помалу находя нужный ответ. Секундой позже она воскликнула: – Свобода! Темная сторона нас освобождает!
Бейн одобрительно кивнул.
– Джедаи сковали себя покорностью: верностью Совету джедаев; своим мастерам; Республике. Идущие по пути Света верят даже в то, что должны подчиняться Силе. Они только инструменты в ее руках, рабы высших сил.
Следующие по тропе Тьмы видят свое рабство. Мы понимаем, что наши оковы не дают нам развиваться. Верим, что сила личности способна их разорвать. Таков путь к величию. Только будучи свободным, можно достичь высот.
– Отдельно взятый человек не должен преклоняться перед кем-либо или чем-либо – это основа темной стороны, – продолжал Бейн. – Но это также величайшая слабость. Взять верх над другими не просто без насилия, и в прошлом ситы часто грызли друг другу глотки.
– А чего тут плохого? – вмешалась Занна. – Сильный выживет, а слабый помрет.
– Слабость – не значит глупость, – отрезал Бейн. – Есть те, у кого меньше силы, но больше коварства. Группа учеников может сбросить сильного учителя, в надежде подняться на ступень выше в иерархии ситов. Затем они обернутся друг против друга, заключая и разрывая союзы, пока не останется только один – новый учитель, но уже более слабый, чем прежний. А затем и этот выживший в свою очередь будет смещен более слабыми ситами, что пойдет в ущерб Ордену.
Каан это понимал. Но его решение было хуже самой проблемы. Каан сделал всех последователей темной стороны – всех членов Ордена ситов – равными в Братстве Тьмы. Поступив так, он предал нас.
– И тебя тоже?
– Равенство – ложь, – сказал Бейн. – Миф, ублажающий массы. Погляди по сторонам, и ты увидишь этот обман! У одних есть власть, сила и качества лидера. Другие способны лишь плестись позади; вести рабское, никчемное существование.
– Равенство – извращение закона природы! – продолжал он, повысив голос. Теперь он делился с ученицей аксиомой, составлявшей саму суть его веры. – Она привязывает сильных к слабым. Как якорь, тянущий исключительность на дно к посредственности.
Равенство – это оковы, как покорность. Как страх, неуверенность, сомнение. Темная сторона сбрасывает оковы. Но Каан не понимал. Он так и не постиг реальной силы темной стороны. Братство Тьмы было искаженным отражением Ордена джедаев, темной сатирой на все то, с чем мы боремся. Под началом Каана ситы обратились в мерзость.
– И потому ты его убил, – протянула Занна, решив, что урок закончен.
– Потому я заставил Каана убить самого себя, – поправил Бейн. – Запомни: одной власти недостаточно. Терпение. Хитрость. Скрытность. Вот орудия, которые нужны нам, чтобы одолеть джедаев. Теперь ситов двое: учитель и ученик. Других не будет.
Занна кивнула, но что-то по-прежнему ее тревожило.
– А если я тебя подведу? – спросила она, бросив взгляд на ментальную бомбу. – Меня ты тоже убьешь?
Ответ Бейна прервал крик из соседнего тоннеля:
– Рейн! Рейн, ты жива!
Из тени пещеры выскочил мальчишка, с виду старше Занны на год или два. Темные волосы и черное обмундирование ситов. Рукоятка светомеча, крепко стиснутая в правой руке. Несмотря на все воинские атрибуты, Бейн сразу понял, что угрозы от ребенка ждать не придется. Сила в нем едва дышала. Пламя, что так ярко пылало в груди Занны, внутри него поднималось лишь серым дымком тлеющих углей.
– Томкэт! – просияла Занна.
Она шагнула к брату, распахнув руки, словно желая обнять. Затем, будто вспомнив о наставнике-сите, одернула себя и скрестила руки на груди.
Мальчишка не сделал и попытки остановиться. Он не обнаружил внезапную перемену в Занне; не заметил двухметровую фигуру, выступавшую из тени позади сестры. От жалостливого, безнадежного одиночества в голосе и глазах парнишки, все внутри у Бейна передернулось.
– Как я рад, Рейн, – на одном дыхании произнес мальчишка, подбежав к Занне, и протянув руки в объятиях. – Так рад, что ты…
Она сделала шаг назад и покачала головой, от чего слова застряли у мальчонки в горле. Счастье на его лице испарилось, сменившись недоумением.
– Я… я не Рейн, – произнесла ученица Бейна, отрекаясь от детства, прошлого, и всего, что с ними связано. – Я Занна.
Главная
