Йода и Мейс обменялись задумчивыми угрюмыми взглядами. Оби-Ван предположил, что они вспоминают, как Анакин нарушал приказы, как ставил под угрозу целые операции, жизни тысяч, контроль над целыми планетарными системами, чтобы спасти друга.
И не раз, если быть честным, чтобы спасти Оби-Вана.
— Я думаю, — осторожно сказал Оби-Ван, — что абстракции, вроде мира, немного значат для него. Он верен людям, а не принципам. И он ждет верности в ответ. Он не остановится ни перед чем, чтобы спасти, например, меня, потому что думает, что я сделаю то же самое ради него.
Мейс и Йода уперли в него тяжелые взгляды, и Оби-Ван опустил голову.
— Потому что, — неохотно признал магистр, — он знает, что я сделаю то же самое ради него.
— Что именно беспокоит тебя, не понимаю я. Зеленые глаза Йоды засветились мягким сочувствием.
— Имя дать страху должен ты, прежде чем изгнать его сможешь. Боишься ты, что с заданием не справится он?
— Нет, нет, дело совсем не в этом. Я твердо уверен, что Анакин сможет справиться с чем угодно. Он не сможет только предать друга. То, что мы сделали с ним сегодня…
— Но это то, чем являются джедаи, — перебил Мейс Винду. — Это то, чему мы себя посвятили: бескорыстная служба…
Оби-Ван повернулся и вновь устремил взгляд на штурмовой корабль, который доставит Йоду и батальоны клонов на Кашиийк. Но корабля он не видел — перед глазами все так же стояло лицо Анакина.
Если бы он попросил меня шпионить за вами, вы думаете, я стал бы?
— Да, — медленно проговорил. — Вот почему я думаю, что он никогда больше не станет доверять нам.
В глазах вдруг появилось жжение, взор затуманился не пролитыми слезами.
— И я вовсе не уверен, что ему стоит нам доверять.
Глава 12
НЕ ОТ ДЖЕДАЕВ
Закат над Галактическим городом сегодня выдался ошеломительным: пепел и дым от многочисленных пожаров преломляли свет далекого бело-голубого солнца, и на разноцветных облаках лежал радужный блик. Анакина небеса не интересовали. На широкой скобе балкона, где хватало места для машин гостей, он следил, прячась в тени, за Падме, которая только что вышла из флаера и милостиво выслушивала пожелания доброй ночи от капитана Тайфо. Когда верный капитан увел транспорт в ангар для жильцов этого здания, Падме отпустила обеих служанок и услала Ц-ЗПО с каким-то пустячным поручением, а сама прислонилась к балюстраде на том самом месте, где прошлой ночью стоял Анакин.
Она любовалась закатом, а Скайуокер любовался только ею.
Большего ему и не надо было. Быть здесь. Быть вместе с ней. Смотреть, как закат окрашивает румянцем ее белую кожу. Если бы не сны, он сегодня бы ушел из Ордена. Немедленно. Потерянные Двадцать стали бы Потерянными Двадцать одним. Пусть грянет скандал; их жизни он не затронет. Их настоящей жизни. Разрушится лишь жизнь, которую они вели раньше: годы в разлуке, которые ныне потеряли значение.
— Красиво, правда? — негромко спросил он. Падме вздрогнула, будто он ткнул в нее иголкой.
— Анакин!
— Прости, — улыбаясь, он вышел из густых теней. — Я не хотел тебя пугать.
Она прижала ладонь к груди, как будто хотела удержать готовое выпрыгнуть сердце.
— Нет… нет, все в порядке. Просто… Анакин, тебе нельзя быть здесь. Еще день…
— Я не мог ждать, Падме. Мне надо было увидеть тебя, — он взял ее за руку. — Отныне ночь продлится вечно… как я мог прожить без тебя?
Теперь ее ладонь упиралась ему в грудь.
— Но на нас смотрит миллион народа, а ты — очень известный человек. Пойдем внутрь.
От перил он послушно отошел, но внутрь заходить не стал.
— Как ты себя чувствуешь?
Ее улыбка могла затмить рассвет на Татуине, когда Падме взяла ладонь Анакина — живую, из плоти — и прижала к своему животу.
— Он пинается.
— Он? — повторил негромко Скайуокер. — Я думал, ты приказала медицинскому дроиду не портить сюрприз.
— Дроид мне ничего не говорил… Это… — улыбка стала хитрой.Материнский инстинкт.
Анакин почувствовал толчок в ладонь и рассмеялся.
— Материнский инстинкт, да? Так крепко толкается? Определенно девочка.
Падме положила голову ему на плечо.
— Анакин, идем внутрь. Скайуокер потрепал ее локоны.
— Я ненадолго. Заскочил по дороге на встречу с канцлером.
— Да, я слышала о твоем назначении в Совет. Анакин, я так горжусь тобой.
Скайуокер поднял голову, нахмурившись. Зачем ей понадобилось говорить об этом?
— Нечем тут гордиться, — сказал он. — Обычные реверансы Совета и канцлера. А я просто вляпался в самую середину.
— Но быть избранным в Совет в твоем возрасте…
— Меня засунули в Совет, потому что у них выхода не было. Потому что канцлер им приказал, а ему Сенат отдал контроль над джедаями, — голос его понизился до басовитого рыка. — И потому что они думают, будто сумеют воспользоваться мной против него.
Взгляд Падме стал необычно далеким и задумчивым.
— Против него? — повторила она. — Джедаи не доверяют канцлеру?
— Ерунда. Мне они тоже не доверяют, — губы Анакина сложились в горькую тонкую линию. — Мне отдали кресло в Совете, но и только. Магистром меня не сделали.
Падме вернулась в реальность и улыбнулась.
— Терпение, любимый. В свое время они поймут, на что ты способен.
— Они уже поняли, на что я способен. И боятся моих способностей,раздраженно произнес Скайуокер. — Но дело даже не в этом. Как я сказал, политические игры.