Конечно, я мог бы послать к дереву одного из ведомых. Но тогда пришлось бы тратить драгоценные секунды на объяснения, и именно их одному из нас могло не хватить.
На ходу я бросил взгляд за спину. Пятно ускорилось и скользило за мной по поверхности воды, стремительно сокращая расстояние. Черт, так мы не договаривались! Я тоже попытался прибавить, но ноги вязли в глубоком донном иле, густая болотная жижа с плавающим на поверхности плотным покровом ряски яростно сопротивлялась моему продвижению. Это было как в кошмарном сне – когда пытаешься убежать от чудовища, но ноги вязнут, мышцы не слушаются, все тело словно набито ватой. Проклятие, я не хочу годами лежать в болоте между жизнью и смертью! Лучше бы уж меня сожрал в котловане кровосос!..
Сухое дерево с полуосыпавшейся мертвой корой торчало из воды в тысяче километров от меня. То есть на самом деле до него было рукой подать, но с тем же успехом оно могло быть за тысячу километров. Мне казалось, что я перебираю ногами на одном месте. Дерево приближалось так медленно, что я сразу понял: издевается. А вот для ртутного пятна, в отличие от меня, трясина препятствием не была. Я снова оглянулся – оно легко скользило по воде, догоняя меня с хорошей крейсерской скоростью.
Я удвоил усилия, хотя и так уже двигался практически на пределе своих возможностей. Больше я не оглядывался: бесполезно. От того, что я увижу, сколько еще сантиметров выиграло у меня зеркальное пятно, моя скорость не увеличится. Пот ручьями струился по моему телу под курткой, мне казалось, что от меня валит пар. Еще немного… так, хорошо, теперь левую… Каждую секунду я ждал, что вот сейчас меня коснется нечто упругое, обжигающе холодное. Потом раздастся характерный хлопок, словно откупорили огромную банку с маринованными огурцами… И всё. Получу бесценный жизненный опыт – узнаю, каково годами умирать заживо в прозрачном серебристом гробу. Интересно, что скажет на это моя клаустрофобия?
С чего я взял, что эта штука упруга и холодна, как лед, – убей бог, не знаю. А как она хлопает, когда добирается до жертвы, я помню прекрасно.
Спасительное дерево приближалось медленно, рывками. За спиной слышался отчетливый плеск, и я подумал, что выйдет отличная шутка, если пятно схватит меня в тот самый момент, когда я наконец ухвачусь за низко торчащий сук.
Я ухватился за низко торчащий сук высохшего дерева и, подтянувшись на нем, быстро поджал ноги. В серебристое пятно, скользнувшее прямо под ними, упало несколько капель с моих насквозь промокших армейских ботинок.
Как ни странно, сук подо мной не сломался, что было бы очень логично по закону подлости, и после некоторого пыхтения мне удалось его оседлать. Пытаясь устроиться поудобнее, я взялся за ствол, и у меня в ладони остался внушительный кусок сухой коры, отслоившийся от сухого дерева, словно кожа с тела прокаженного. Потеряв равновесие, несколько бесконечных мгновений я отчаянно балансировал обеими руками в воздухе, сидя над бездной на узенькой жердочке. Если бы автомат, сразу показавшийся безумно тяжелым, соскользнул с плеча и своим весом чуть сместил центр тяжести, мне пришла бы моментальная хана. Однако мне все же удалось уцепиться за другой сук, торчавший у меня над головой, и я обнял покрытый коростой ствол с такой страстью, с какой не обнимал Динку в наши самые горячие ночи. У меня над головой шевелились свисавшие с верхних ветвей ржавые волосы, они почти касались моей макушки, но сейчас мне было на это категорически накласть. Что такое пара легких ожогов по сравнению с вечным заточением в зеркальном пятне?
– Сталкер, ты как? – прокричал с берега Камачо.
– Никак, – ответил я голосом мультяшного страуса, пытаясь отдышаться.
Я слегка повернулся на своем неудобном насесте, чтобы бросить взгляд на берег. Все мои туристы были в безопасности. Зеркальное пятно не умеет ходить по берегу, но они на всякий случай не приближались к воде, хотя смотрели в мою сторону, и морды у них были вытянутые. Хе-Хе лежал на пригорке чуть дальше. Тьфу, уроды! Там же контактная пара в двух шагах, что-то вроде муравейника со срезанной верхушкой и кочка с совершенно желтой травой! Долбанет так, что костей не соберут!.. Впрочем, ладно. Хорошо хоть не бросили моего второго номера, не отдали зеркальному пятну. А в пару я им сунуться не дам, дайте только добраться до берега…
Кстати, насчет добраться до берега. Я посмотрел вниз. Пятно задумчиво нарезало круги сантиметрах в сорока от моих ног. С меня все еще капало, и вибрация воды возбуждала его, не давала лечь в дрейф или снова погрузиться на дно. Черт, плохо дело. Это надолго. Сколько я смогу просидеть на этом шестке? Ситуация, мать его ети.
– Стойте где стоите! – крикнул я. – У вас ловушка на берегу!
– Как тебя оттуда снимать? – заорал Стеценко.
– Разберемся, – проворчал я. – Не топчитесь там! Не подходите к Хе-Хе! Сейчас придумаю что-нибудь.
Впрочем, что я мог придумать? Придется сидеть на дереве, пока зеркальное пятно не смирится с потерей жертвы. В принципе, пару часов я мог бы скоротать здесь без особых проблем, если бы не тяжелый рюкзак. Наверное, придется его все-таки бросить пятну. Главное, чтобы туристы не наделали глупостей.
Я уже совсем было собрался избавиться от рюкзака, когда почувствовал нехорошее. Похоже, подгнившее основание дерева в конце концов не выдержало моего недетского веса, и теперь сухой ствол медленно, очень медленно кренился в сторону зеркального пятна, которое настороженно заметалось подо мной из стороны в сторону, словно учуявшая след гончая.
А вот теперь я серьезно обеспокоен, как говорит в таких случаях один страус.
– Хемуль!.. – жалобно выкрикнул Альваро.
Хемуль, Хемуль. Всё, хана настала Хемулю. По крайней мере, надо постараться упасть как можно дальше от пятна, а потом попытаться обогнать его на спринтерской дистанции… А, ерунда это, все равно не успеть. Пробовали в горах убежать от лавины? Почему-то меня неприятно кольнуло, что моим туристам такая же верная хана, как и мне. Вроде бы, что мне до них, а вот поди ж ты! Ощущения того, что я гибну к чертовой матери, не было совершенно, была только тупая сосредоточенность, а вот сожаление по поводу туристов успело шевельнуться в душе за те мгновения, что я падал. Наверное, таким образом мой мозг защищался, чтобы не свихнуться от отчаяния. Хотя туристы и стоят на безопасном берегу, однако без проводника они далеко не уйдут, отстраненно подумал я. В Зоне – как в настоящей зоне: шаг влево, шаг вправо – расстрел. Только вместо расстрела – широкий ассортимент кошмарных казней на любой вкус. Желаете оказаться разорванным на куски в птичьей карусели? Не хотите ли пробиться насквозь разрядом в ближайшей контактной паре? Любите вы свои почки хорошо прожаренными или пропущенными через мясорубку?..
Или предпочитаете свежее карпачо из еще живого Хемуля?
Я услышал плеск воды за спиной. Вот еще гигантской лягушки мне не хватало в такой ответственный момент!.. Однако выяснилось, что это Сэм сошел с берега и теперь решительно движется в мою сторону. Черт! У меня даже кончики ушей зачесались от прихлынувшей к лицу крови. Верный друг и телохранитель мистера Донахью моментально все просчитал, сообразил, что если эта дрянь сейчас меня проглотит, их шансы выбраться с Болота равны нулю, и не задумываясь пожертвовал собой, чтобы спасти всех. Хотя, наверное, все-таки не всех, а главным образом Мартина Донахью. Может быть, он просто не осознавал всей опасности ртутного пятна, которое, потеряв свою предыдущую жертву, мгновенно зафиксировало новую движущуюся цель и немедленно двинулось за ней.
Наконец мое дерево накренилось настолько, что центр тяжести сместился и подгнившие корни больше не могли удерживать ствол. С сырым треском дерево обрушилось, и я полетел в воду. По-кошачьи выставив вперед все четыре лапы, я ухитрился не окунуться с головой. Рывком поднявшись с четверенек, я посмотрел вслед Галлахеру: он уходил все дальше и дальше в глубь обширного водного пространства, к неразличимой среди густого тумана железнодорожной насыпи. Бросившееся ему наперерез серебристое пятно стремительно догоняло его.
– Сэм, назад! – яростно крикнул я.
Нет, это я исключительно от отчаяния. Сэма уже не могло спасти ничто. Лишь чудо, поскольку больше торчащих из воды деревьев на его пути не было, только несколько полусгнивших кустов. Либо еще одна жертва – если бы кто-нибудь из моих охотников изо всех сил бросился следом за Галлахером и отвлек на себя скользящую за ним дрянь. Сэм, видимо, тоже это понимал, потому и уходил к горизонту – чтобы его труднее было догнать, если даже у кого и возникнет такая мысль.
Вдруг Галлахер, не успев издать ни звука, мгновенно провалился сквозь поверхность воды, словно его снизу дернули за ноги. Скорее всего, он угодил в невидимую под водой яму, хотя могло случиться и так, что его схватило спрятавшееся в иле чудовище.
С шумом расплескивая воду, я поспешно кинулся к берегу. Если серебристая пакость сейчас снова набросится на меня, выйдет, что Сэм зря пожертвовал собой. А это уже будет совсем неправильно, сталкер.
Я одной ногой шагнул на берег, и Андрей с Мартином выдернули меня из хляби за предплечья. Мы молча смотрели, как вокруг того места, где утонул Сэм Галлахер, озадаченно кружит серебристое пятно. Затем оно замерло и начало медленно дрейфовать к горизонту.
– Эшиз ту эшиз, – негромко проговорил Донахью. – Даст ту даст.
Покосившись на ПДА, я положил бормочущему молитву Мартину руку на плечо. Мне не хотелось быть бесчувственной свиньей, я прекрасно понимал, что он сейчас чувствует, но нам надо было двигаться. Зеркальные пятна не умеют ходить по берегу, а вот болотные твари – запросто. Мне не хотелось, чтобы одна из бегемотолягушек вздумала вылезти на берег, чтобы познакомиться. А к нам, судя по показаниям датчиков, из глубины болота с разных сторон быстро приближались два довольно крупных объекта – возможно, те самые гигантские лягушки, которые совсем недавно выясняли отношения на болотных просторах.
– Мартин, надо двигаться, – тихо, но твердо проговорил я. – Мутанты близко.
Охотники явно были ошарашены. Похоже, до сих пор никому из них всерьез не приходило в голову, что они запросто могут погибнуть в Зоне. Риск – да, но раньше риск всегда заканчивался для них порцией адреналина в крови и триумфальным возвращением домой с трофеями. Гибель Галлахера подействовала на них угнетающе.
– Здесь не пойдем, – я указал на пригорок, рядом с которым они положили Хе-Хе. – Странная кочка, видите? И вон еще одна. Это контактная пара. Альваро, смотри внимательно: кидаю твой болт. Фиксируй, где упадет…
У меня за спиной, на просторах болотной трясины, раздался могучий всплеск. Резко развернувшись всем корпусом, я обнаружил голову и плечи Галлахера над тем местом, где американец ушел под воду минуту назад – сплошной ковер зеленой ряски еще не успел затянуть пробитую его телом полынью. Сэм показался на поверхности всего на несколько мгновений, глотнул воздуха, после чего снова стремительно погрузился в болотную жижу. Затем ряска заколыхалась, и Галлахер опять явился нашим взглядам.
Мартин Донахью не произнес ни слова, не издал ни звука. Он просто сбросил с плеч лямки рюкзака, уронил на землю автомат и кинулся в воду. Следом за ним метнулся Камачо, а за ними, матерясь в голос – я.
– Дерево! – истошно заорал я. – Дерево!
Хвала Черному Сталкеру, Донахью сразу меня понял. Он свернул чуть в сторону – к вывернутому мной бревну, на котором я только что спасался от зеркального пятна и которое теперь безмятежно плавало на поверхности болота, почти целиком погрузившись в воду. Без такого бревна или хорошей слеги мы вряд ли смогли бы чем-нибудь помочь Сэму – разве что утопиться рядом с ним. Если он провалился в наполненную густым илом яму, выковырнуть его оттуда голыми руками было бы не так просто.
Добравшись до поваленного дерева, Донахью и Камачо ухватились за торчащие сучья и принялись остервенело пихать его в направлении то появлявшейся на поверхности, то снова исчезавшей под водой головы Галлахера. Я едва поспевал за ними, наперерез нам весело мчалось зеркальное пятно, зафиксировавшее новую цель, много новых целей, а следом за ним наперегонки тянулись по воде цепочки воздушных пузырей, отмечавшие траекторию движения двух живых подводных крейсеров.
За моей спиной раскатились автоматные очереди – оставшиеся на берегу Стеценко и Пустельга обстреляли пятно. Я увидел, как вокруг и внутри него вскипают фонтанчики пулевых попаданий. Спасибо, конечно, мужики, но это все равно, что пытаться расстрелять тень на стене. К моему удивлению, зеркальное пятно на несколько мгновений приостановилось и даже провернулось вокруг своей оси, видимо, озадаченное новыми источниками множественных вибраций, что позволило нам выиграть еще несколько метров. Однако оно тут же во всем разобралось и снова двинулось к нам, больше не обращая внимания на такие пустяки, как плотный автоматный огонь.
Мы добрались до полыньи в ряске, однако Сэм больше на поверхности не показывался. Прошло одно, два, три бесконечных мгновения. Удерживая за сучья идиотское бревно, мы стояли по грудь в болотной жиже и с ужасом наблюдали, как к нам неудержимо приближается зеркальное пятно.
Похоже, спасательная операция с треском провалилась.
Я уже готов был заорать, что Сэма уже не спасти и надо попытаться уберечь хотя бы свои шкуры, когда из глубины прямо возле того места, где мы стояли, начало медленно подниматься что-то большое и темное. Я не был до конца уверен, Галлахер это или вырвавшееся вперед болотное чудовище, пока рука телохранителя мистера Донахью, показавшись на поверхности, не ухватилась мертвой хваткой за тот самый сук, на котором я недавно сидел.
Мы с Донахью и Камачо тут же уперлись в ствол и, увязая в зыбком дне, начали с натугой буксировать его назад, к берегу. Трясина выпустила свою жертву с большой неохотой. Из коварной ямы, наполненной вязким илом, всплыли огромные пузыри едкого болотного газа. Измученный и полузахлебнувшийся Галлахер уже был не в силах перебирать ногами, поэтому просто плыл, вцепившись в спасительный ствол и едва удерживая голову над мутной водой. На этот раз фора перед зеркальным пятном у нас оказалась побольше, однако теперь мы были с неудобным грузом. Кроме того, я не исключал, что один из мутантов может оказаться шустрее пятна.
Выбравшись на мелководье, американцы разом бросили дерево, ухватили Сэма под руки и бегом потащили его на берег. Первые несколько шагов он просто обессиленно висел у них на руках, но потом стал пытаться двигаться самостоятельно. Я замыкал отступление.
Пятно облизало брошенное нами дерево, скользнуло вдоль него, чуть замедлив продвижение, затем устремилось за нами. Однако и на этот раз мы оказались быстрее. Бросившиеся в воду Стеценко и Пустельга помогли американцам вытащить на твердую почву уже приходящего в себя Сэма. Пятно попыталось ухватить меня за ботинок, но я в последний момент, развернувшись на ходу, упал спиной на глинистый берег и резко выдернул обе ноги из воды, задрав их в небо. Пятно ткнулось в прибрежные заросли и замерло, словно раздумывая, куда опять делся этот чертов сталкер.
Берег был невысокий, но довольно крутой и мокрый от многодневного непрерывного дождя. Я в полной мере ощутил это на своей шкуре, когда начал понемногу сползать к воде по влажной глине. М-м-мать-перемать! Поза у меня была дурацкая и весьма неустойчивая, ухватиться мне было не за что, кувырок назад или перекат в сторону я не мог сделать из опасения поскользнуться в грязи и уже с гарантией сверзиться в болото, где меня с нетерпением поджидало зеркальное пятно. Вот черт, после всего пережитого так глупо влететь!
– Люди! – прохрипел я. После долгого бултыханья в холодной воде и солидной порции адреналина, поступившей в кровь, горло отказывалось мне повиноваться. – Народ!..
Впрочем, охотники уже заметили, что со мной что-то неладно. Чьи-то цепкие клешни ухватили меня за шиворот и оттащили от воды вверх по берегу. Сумев наконец перекатиться, я поднял голову – это был Камачо. Донахью чуть в стороне поддерживал Галлахера, который в конвульсиях изрыгал из желудка болотную воду, Миша с Андреем стояли возле Хе-Хе и, хмуро поглядывая на свои ПДА, держали береговую линию под прицелом «хопфулов».
– Быстро наверх! – рявкнул я, подхватывая свой рюкзак. – Подальше от воды!
Привал устраивать было некогда. ПДА панически сигнализировал, что крупные живые объекты уже у самого берега. Подхватив Хе-Хе, который по-прежнему бредил, не приходя в сознание, мы двинулись в глубь островка в обход контактной пары. Не могу сказать «бросились», потому что здесь следовало перемещаться очень осторожно. Полузахлебнувшегося Галлахера пришлось приводить в себя прямо на ходу.
За моей спиной раздался могучий всплеск, следом еще один. Я не стал оглядываться – мне необходимо было следить за прохождением Камачо по трассе брошенного болта, чтобы сразу остановить его, если что-то будет не так. Впрочем, шлепающие звуки и утробные булькающие вздохи и без того свидетельствовали, что два земноводных монстра, позабыв взаимные обиды, теперь бок о бок карабкаются на берег следом за нами в расчете на шикарный обед.
Камачо внезапно замер на месте, и я, проследив направление его взгляда, разглядел притаившегося за густыми кустами псевдогиганта. Молодец, глазастый. Двухметровый мутант, похожий на уродливого гигантского цыпленка с головой, неприятно похожей на человеческую, внезапно выпрямился перед нами во весь свой устрашающий рост. Нервно дергая передними конечностями, напоминавшими ощипанные обрубки крыльев, он по-птичьи наклонил голову, глядя на нас выпученным глазом, и хрипло заревел. Толстые ноги топчущегося на месте псевдогиганта напоминали мускулистые, перетянутые тугими шпагатами набухших вен человеческие руки.
Пустельга шарахнулся в сторону и ударил по противнику из автомата. С обеих сторон от меня оглушительно раскатились длинные автоматные очереди – охотники поддержали его огнем. Мутант оглушительно взревел, но из кустов так и не вылез.
– Не стрелять! – рявкнул я. – Команды не было, уроды!
Охотники стрельбу прекратили, однако продолжали настороженно сжимать автоматы. Хорошо, молодцы. Я пристально смотрел на псевдогиганта, который словно прирос к месту. Не может эта тварь оказаться в самом сердце Болота. Тем более две. Массивный кабан, грязно-серый монстр полутора метров в холке, с четырьмя ушами разного размера и торчащими из кривой пасти клыками бритвенной остроты, недружелюбно рычал на нас из-за деревьев. А вон еще два, и несколько слепых собак, и мелькает среди деревьев спина псевдоплоти. Нечего всем этим сухопутным созданиям здесь делать, тем более в таком трогательном интернационале. Разве что их привел сюда контролер, но только трусливый контролер ни за что не полезет в Болото. Впрочем, сегодня я уже ничему не удивлюсь. Даже если выяснится, что контролер сунулся в Болото специально, чтобы устроить на нас засаду.
Мутанты явно были настроены враждебно, но нападать не собирались. Обычно псевдогиганту только дай увидеть что-нибудь живое – будет преследовать и атаковать до тех пор, пока добыча от него не убежит или не сдастся на милость хищника, выбившись из сил. Что касается припять-кабанов, то это вообще отмороженные звери. Тем не менее они пока обходились тем, что демонстрировали нам свое неудовольствие. Подстреленный псевдогигант яростно бил в землю лапой, словно бык на корриде, однако бросаться на нас пока не торопился. Если бы они сейчас атаковали все сразу, нам пришлось бы туго. Да, определенно, их держит контролер, держит на пси-поводке, не торопясь нападать на солидный отряд двуногих, просто наглядно демонстрируя нам, что с ним лучше не связываться. И именно поэтому нам, зажатым с двух сторон в смертельные тиски, сейчас никак нельзя было с ним воевать.
– Большой! – закричал я. – Мы не хотим тебе зла! Давай поговорим!
Натужно клокоча, два плотоядных бегемота после нескольких неудачных попыток все-таки вскарабкались на высокий берег и теперь резво ковыляли к нам по перемазанной глиной траве, раскачивая рыхлыми задами. Донахью, Стеценко, Пустельга и пришедший в себя Галлахер держали их под прицелом, но стрелять без моего приказа не решались, хотя еще несколько мгновений – и у кого-нибудь непременно должны были сдать нервы. Камачо же направил свой автомат на псевдогиганта, закономерно ожидая от такого кошмарного чудовища любой пакости.
– Большой! – безнадежно прокричал я.
Нет, контролер на контакт не идет, придется прорываться с боем. Вот тут-то мы наверняка кого-нибудь оставим, хорошо если не всю группу. Осталось только выбрать, куда прорываться – вперед или назад. Впрочем, о чем я, выбора нет: возвращаться по своим следам так и так нельзя, а кроме того, лезть обратно в болото, где у самого берега до сих пор крутится зеркальное пятно, а в трясине беззвучно перемещаются привлеченные суматохой гигантские земноводные твари, равносильно самоубийству.
Бегемотолягушек пятно подчеркнуто игнорировало – то ли они были для него слишком велики, то ли в них не было чего-то, позарез необходимого аномалии. Какой-то человеческой жизненной силы, что ли. Псевдогигант внезапно пришел в движение; казалось, он ринулся прямо на нас. Камачо поспешно вздернул автомат, но я успел заорать:
– Стой!!!
Все-таки хороши нервы у креола: выдержал, не выстрелил. Не знаю, сумел бы я так слепо довериться инструктору, когда на меня прет разъяренный локомотив из нескольких центнеров жилистого радиоактивного мяса. Но я хорошо знал повадки псевдогигантов и помнил, что они всегда атакуют в лоб. Так что этот мутант бросился не по нашу душу: мы стояли в стороне от его атакующей траектории.
Действительно, огромная тварь промчалась мимо нас, едва не зацепив могучей лапой, и на полном ходу врезалась грудью в одного из болотных обитателей. Массивные чудовища сшиблись с мощным шлепком, словно элитные борцы сумо. На мгновение мне показалось, что силы равны, но псевдогиганту все же удалось дожать соперника и опрокинуть его на спину. По скользкому склону блестящий от слизи лягушкобегемот поехал к воде и с шумом бултыхнулся, перекувырнувшись через голову.
Однако на этом эффект неожиданности был исчерпан. Вторая болотная тварь резко и сильно ударила псевдогиганта головой в ногу, и у того подломилось колено. Ни за что не подумал бы, что это с виду неповоротливое земноводное чудовище способно двигаться с такой скоростью. Гигантский уродливый цыпленок с оглушительным ревом рухнул на землю, колотя по ней крыльями-обрубками. Скакнув к нему, земноводное разинуло страшную пасть, впилось в его изъязвленную плоть и вырвало весьма солидный кусок, заставив псевдогиганта завизжать толстым вибрирующим басом.
Тем временем подоспела легкая кавалерия в лице двух припять-кабанов, которые отвлекли на себя внимание противника. Они разом с двух сторон вонзили в него длинные клыки, заставив грузную земноводную тварь издать тяжкий стон и резко развернуться на месте. Один из кабанов тут же получил могучую оплеуху плоским хвостом и покатился по берегу, а на второго болотный обитатель навалился всем весом, стараясь прижать к земле и задавить. Однако псевдогигант получил драгоценное время на то, чтобы подняться и нанести противнику тяжелый удар в бок. Честное слово, перед тем, как ударить, он стиснул пальцы правой ноги в огромный, совершенно человеческий кулак. Болотная тварь хрюкнула, из ее ноздрей выскочили комки слизи – похоже, удар пришелся в какую-то болевую точку. Воспользовавшись замешательством бегемотолягушки, кабаны начали деловито подпихивать ее к берегу и в конце концов тоже опрокинули в воду. Ее напарник к этому времени уже почти вскарабкался на берег, но псевдогигант мощным ударом гигантского кулака вернул его в родную стихию.
Еще дважды бегемотолягушки пытались высадиться на вражеском берегу. Сухопутные мутанты метались по берегу и сбрасывали атакующих вниз. После очередного падения одно из водных чудовищ зацепило хвостом своего собрата, тот впился обидчику в загривок, и две исполинские рептилии с внезапной свирепостью сцепились между собой, разбрызгивая во все стороны мутную воду с ряской. В пылу борьбы они окунулись с головой и ушли на глубину, не прекращая яростной потасовки.
Теперь мои охотники держали под прицелом замерших у береговой линии кабанов и псевдогиганта, ожидая команды открыть огонь. Я задумчиво посмотрел на мутантов, которые только что самоотверженно отбили нас у довольно серьезного противника.
– Не стрелять! – решительно распорядился я. – Это Доктор. Всем опустить оружие! Доктор, это вы?
Глава 10. Звериный Доктор
– И мало того, господа, – донесся до нас из ближайших зарослей хрипловатый голос. – Вы не только опустите оружие, но и сложите его у своих ног. После чего сделаете по пять шагов вперед.
– А если мы, допустим, не подчинимся? – крикнул Стеценко, наводя автомат на заросли.
– Я тебе щас не подчинюсь по ушам! – злобно прошипел я. – Опусти автомат, придурок!
– Господа, господа, – укоризненно произнес Доктор. – Я не желаю вам зла. Но это не я с непонятными целями вторгся на вашу территорию, а вы на мою. Я вынужден обезопасить себя от всяких неожиданностей. Когда вы сдадите оружие, я соглашусь беспрепятственно пропустить вас через свои владения. В противном случае я даю зверушкам сигнал к атаке, и вам крышка. Реальная демократическая альтернатива, так сказать. Зверушек тут гораздо больше, чем вам кажется, я могу еще подтянуть резервы.
– Бросьте оружие, – скомандовал я своим спутникам, снял с плеча автомат и первым опустил его на землю. – Я сказал, бросить оружие! – рявкнул я.
– Брось оружие, Андрей, – нехотя сказал Донахью, стаскивая ремень автомата с плеча.
– И штык-ножи, – распорядился Доктор, когда наши автоматы оказались на земле. – И гранаты из разгрузок я попросил бы.
Когда мы избавились от оружия и сделали по пять шагов вперед, псевдогигант, заметно прихрамывая, приблизился к нам и встал за нашими спинами, прямо над автоматами. Несло от него кошмарно – тухлой селедкой, плесенью, сырыми грибами. Все мое естество протестовало против столь близкого присутствия чудовища, организм съеживался, словно ощутив мощный источник ультразвука. Я привык встречать любого мутанта на таком расстоянии очередью из автомата, и пальцы непроизвольно сжимались, охватывая воображаемые рукоятку и цевье. Однако мне быстро удалось справиться с собой.
– Вот и чудненько.
Доктор выбрался из кустов с треском, словно псевдогигант, и остановился, разглядывая нас. Он был в сталкерской куртке с накинутым на голову капюшоном, штанах из «чертовой кожи» и армейских берцах. Оружия при нем не было.
– Я Хемуль, – произнес я.
– Прекрасно помню тебя, бродяга, – откликнулся Доктор. – Мы уже встречались пару лет назад. Ты приносил Енота. Бедро разорвано чернобыльским псом, яд попал в кровь. Верно?
– Так точно, Доктор, – подтвердил я.
– А это, надо полагать, мистер Донахью и его спутники?
– Они самые, – сказал я. – Новостями вас не удивишь, и память у вас исключительная. Рад встрече, Доктор. Мы уже было решили, что нас атаковал контролер.
– Страшно, правда? – Доктор самодовольно оттопырил нижнюю губу. – Теперь я тоже контролер. Наконец я нащупал последовательность ментальных сигналов, которая позволяет полностью контролировать большинство мутантов Зоны.
– Поздравляю, Доктор, – произнес я.
– Все мои научные изыскания обычно заканчиваются положительно, – небрежно отозвался он. – Дело только во времени. – Он нахмурился. – Однако из-за вас серьезно пострадал великолепный экземпляр Pseudogigantus vastus, – сокрушенно покачал головой он, разглядывая развороченное пулями псевдокрыло и сломанную ногу своего подопечного. – А они попадаются в наших местах вовсе не так часто, как это кажется обделавшимся от страха военным патрулям на границах Зоны.
– Возможно, мы могли бы возместить ущерб? – осторожно сказал Донахью. – Назовите вашу цену.
– Ради всего святого! – всплеснул руками Доктор. – Что я стану делать с резаной бумагой? Или хуже того – с резаной бумагой, переведенной в магнитные метки на карточке? У меня все есть. Кроме хорошего экземпляра Pseudogigantus vastus, без которого моя армия будет напоминать мотострелковое подразделение без поддержки тяжелой бронетехники. – Он вздохнул. – Ладно, починим. Не в первый раз. А что это с вашим другом? – Он наконец соблаговолил обратить внимание на Хе-Хе, которого поддерживали под руки Пустельга и Донахью.
– Органическое поражение, – сказал я. – Гигантская псевдоплоть ударила лапой.
– Это которую Нестандарт выращивал в научном лагере? – снова поразил меня осведомленностью Доктор. – Крайне неосмотрительно, я бы сказал! В итоге мертвы и Нестандарт, и ученые, и несчастная псевдоплоть, что весьма, весьма печально. А ведь я неоднократно говорил ему… – Доктор оттянул Хе-Хе нижнее веко, внимательно исследовал радужную оболочку глаза, пощупал пульс на шее, задумчиво поковырял сиреневую корку гермоспрея на груди у моего помощника. – И ранен ваш друг. Что ж, случай весьма любопытный. Крайне любопытный, молодые люди. Давайте так: я вылечу вашего друга и прощу вам за это поврежденного псевдогиганта. По рукам?
– По рукам, – согласился я.
– Отлично! – обрадовался Доктор. – Ну что ж, берите этого господина и следуйте за мной!
Он нагрузил наше оружие на псевдогиганта и бодро зашагал впереди всех вверх по тропинке.
– Он что, ненормальный? – вполголоса поинтересовался у меня Стеценко, когда Донахью и Пустельга поволокли Хе-Хе следом за Доктором.
– Да, – ответил я. – По крайней мере, так говорят. – Мы двинулись следом за ними. Кабаны мирно конвоировали нас, бредя по обе стороны тропинки. – Вообще-то он помешан на экстремальной медицине. Каждый случай какого-либо загадочного отравления или заражения в Зоне для него – праздник. Он поставил на ноги многих сталкеров, подцепивших в Зоне какую-нибудь заразу, которых считали безнадежными. Однако делает он это не из человеколюбия, а исключительно в своих интересах – в познавательных целях, во имя чистой науки. Если бы он продал военным, к примеру, свой метод контролирования тварей Зоны, то смог бы жить остаток дней на собственном острове в Средиземном море. А подобных разработок у него, по слухам, достаточно. Но он предпочитает жить здесь, в отравленных местах, среди уродливых животных. Здесь никто и ничто не мешает ему заниматься исследованиями. Жаль только, что результаты всех его исследований умрут вместе с ним… – Я помолчал. – Если только он вообще умрет когда-нибудь. А что это у тебя глаза разгорелись, Андрюша?
Главная
