Бегут вакханки по горам. Тимпаны звонкие, кружась меж их перстами, Гремят - и вторят их ужасным голосам. Промчалися, летят, свиваются руками,
Волшебной пляской топчут луг,
И младость пылкая толпами
Стекается вокруг.
Поют неистовые девы;
Их сладострастные напевы
В сердца вливают жар любви;
Их перси дышат вожделеньем; Их очи, полные безумством и томленьем,
Сказали: счастие лови!
Их вдохновенные движенья
Сперва изображают нам
Стыдливость милого смятенья,
Желанье робкое - а там
Восторг и дерзость наслажденья. Но вот рассыпались - по холмам и полям;
Махая тирсами, несутся; Уж издали их вопли раздаются,
И гул им вторит по лесам:
Эван, эвое! Дайте чаши!
Несите свежие венцы!
Невольники, где тирсы наши? Бежим на мирный бой, отважные бойцы!
Друзья, в сей день благословенный
Забвенью бросим суеты!
Теки, вино, струею пенной
В честь Вакха, муз и красоты!
Эван, эвое! Дайте чаши!
Несите свежие венцы!
Невольники, где тирсы наши? Бежим на мирный бой, отважные бойцы!
КН. ГОЛИЦЫНОЙ, ПОСЫЛАЯ ЕЙ ОДУ "ВОЛЬНОСТЬ"
Простой воспитанник природы, Так я, бывало, воспевал Мечту прекрасную свободы И ею сладостно дышал. Но вас я вижу, вам внимаю, И что же?.. слабый человек!.. Свободу потеряв навек, Неволю сердцем обожаю.
* * *
Когда сожмешь ты снова руку, Которая тебе дарит На скучный путь и на разлуку Святую библию харит? Амур нашел ее в Цитере, В архиве шалости младой. По ней молись своей Венере Благочестивою душой. Прости, эпикуреец мой! Останься век, каков ты ныне, Лети во мрачный Альбион! Да сохранят тебя в чужбине Христос и верный Купидон! Неси в чужой предел пената, Но, помня прежни дни свои, Люби недевственного брата, Страдальца чувственной любви!
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
Тебя ль я видел, милый друг? Или неверное то было сновиденье, Мечтанье смутное, и пламенный недуг Обманом волновал мое воображенье? В минуты мрачные болезни роковой Ты ль, дева нежная, стояла надо мной В одежде воина с неловкостью приятной? Так, видел я тебя; мой тусклый взор узнал Знакомые красы под сей одеждой ратной: И слабым шепотом подругу я назвал... Но вновь в уме моем стеснились мрачны грезы, Я слабою рукой искал тебя во мгле... И вдруг я чувствую твое дыханье, слезы И влажный поцелуй на пламенном челе...
Бессмертные! с каким волненьем Желанья, жизни огнь по сердцу пробежал!
Я закипел, затрепетал...
И скрылась ты прелестным привиденьем! Жестокий друг! меня томишь ты упоеньем:
Приди, меня мертвит любовь!
В молчанье благосклонной ночи Явись, волшебница! пускай увижу вновь Под грозным кивером твои небесны очи,
И плащ, и пояс боевой, И бранной обувью украшенные ноги. Не медли, поспешай, прелестный воин мой, Приди, я жду тебя. Здоровья дар благой
Мне снова ниспослали боги,
А с ним и сладкие тревоги Любви таинственной и шалости младой.
ЖУКОВСКОМУ
Когда, к мечтательному миру Стремясь возвышенной душой, Ты держишь на коленях лиру Нетерпеливою рукой; Когда сменяются виденья Перед тобой в волшебной мгле, И быстрый холод вдохновенья Власы подъемлет на челе, - Ты прав, творишь ты для немногих, Не для завистливых судей, Не для сбирателей убогих Чужих суждений и вестей, Но для друзей таланта строгих, Священной истины друзей. Не всякого полюбит счастье, Не все родились для венцов. Блажен, кто знает сладострастье Высоких мыслей и стихов! Кто наслаждение прекрасным В прекрасный получил удел И твой восторг уразумел Восторгом пламенным и ясным.
К ПОРТРЕТУ ЖУКОВСКОГО
Его стихов пленительная сладость Пройдет веков завистливую даль, И, внемля им, вздохнет о славе младость, Утешится безмолвная печаль И резвая задумается радость.
МЕЧТАТЕЛЮ
Ты в страсти горестной находишь наслажденье;
Тебе приятно слезы лить, Напрасным пламенем томить воображенье И в сердце тихое уныние таить. Поверь, не любишь ты, неопытный мечтатель. О если бы тебя, унылых чувств искатель, Постигло страшное безумие любви; Когда б весь яд ее кипел в твоей крови; Когда бы в долгие часы бессонной ночи, На ложе, медленно терзаемый тоской,
Ты звал обманчивый покой,
Вотще смыкая скорбны очи, Покровы жаркие, рыдая, обнимал И сохнул в бешенстве бесплодного желанья, -
Поверь, тогда б ты не питал
Неблагодарного мечтанья!
Нет, нет! в слезах упав к ногам
Своей любовницы надменной,
Дрожащий, бледный, исступленный,
Тогда б воскликнул ты к богам: "Отдайте, боги, мне рассудок омраченный, Возьмите от меня сей образ роковой! Довольно я любил; отдайте мне покой!" Но мрачная любовь и образ незабвенный
Остались вечно бы с тобой.
К H. Я. ПЛЮСКОВОЙ
На лире скромной, благородной Земных богов я не хвалил И силе в гордости свободной Кадилом лести не кадил. Свободу лишь учася славить, Стихами жертвуя лишь ей, Я не рожден царей забавить Стыдливой музою моей. Но, признаюсь, под Геликоном, Где Касталийский ток шумел, Я, вдохновенный Аполлоном, Елисавету втайне пел. Небесного земной свидетель, Воспламененною душой Я пел на троне добродетель С ее приветною красой. Любовь и тайная свобода Внушали сердцу гимн простой, И неподкупный голос мой Был эхо русского народа.
СКАЗКИ NOEL
Ура! в Россию скачет
Кочующий деспот.
Спаситель горько плачет,
За ним и весь народ. Мария в хлопотах Спасителя стращает:
Главная
