Потаенные глаза наблюдали за ним из джунглей: даже не прибегая к Силе, он ощущал их пристальные взгляды, изучающие его, следящие за каждым его движением в попытке определить, кем он был для экосистемы - охотником или добычей. Чтобы прояснить свою роль, Каз’им вытащил большой сдвоенный светомеч и зажег оба его лезвия, побежав трусцой по тропе.
Все это время он прощупывал окружающую лесную кущу Силой. Большая часть созданий, которых он обнаружил, не представляла большой угрозы. Тем не менее, он был предельно внимателен. Что-то проторило путь, по которому он следовал. Что-то большое.
Забредя вглубь почти на десять километров (он бежал почти час), Мастер клинка, наконец, наткнулся на своего первого ранкора. Тропа делала резкий поворот на восток, и когда он свернул, создание с рыком и воем вырвалось из-за ближайших деревьев.
Каз’им совсем не удивился нападению. Он почувствовал присутствие ранкора уже достаточно давно, с того момента как зверь, поймав его след, начал красться к нему с большого расстояния. Он встретил вызов создания со спокойной, беспощадной эффективностью.
Уйдя от первого мощного удара когтистой лапы, Каз’им сделал глубокий надрез по левой ноге зверя. Когда тот встал на дыбы и взревел от боли, тви’лек выжег еще одну глубокую борозду в его мягком подбрюшии. Ранкор не желал умирать; он был слишком велик размером, чтобы пасть жертвой пары ран от светомеча. Вместо этого боль подняла в нем бешеную ярость. Он заклацал зубами и когтями, кружась, кусаясь и бросаясь на все, что его окружало.
Каз’им уклонялся, подскакивая над одной атакой, и припадая к земле, чтобы прокатиться под другой. Он двигался так быстро, что показался бы ранкору размытым пятном, не будь тот так ослеплен яростью. И с каждым уклонением тви’лек наносил следующий удар, отсекая массу сухожилий и плоти словно искусный скульптор, обрабатывающий глыбу ломмита.
Лапы ранкора заплетались, он тяжело двигался и спотыкался, точно исполняя какую-то пляску пьяного космолетчика. Каз’им, в отличие от него, был быстр и точен. С каждой секундой его противник слабел, теряя энергию. Наконец, с несчастным стоном, зверь повалился и умер.
Оставив создание там, где оно рухнуло, Каз’им пошел вперед с еще большим упорством. Этот бой был недолгим и незатейливым, как и предполагалось. В нем тви’лек впервые испытал себя в настоящей борьбе, с тех самых пор, как согласился помочь Кордису тренировать студентов Академии. Он порадовался, увидев, что его способности не преуменьшились из-за долгой увольнительной.
У Каз’има было чувство, что эти навыки пригодятся вновь, прежде чем день подойдет к концу.
* * *
Бэйн, скрестив ноги, сидел на каменном полу центральной залы, на самом верхнем этаже ракатанского храма. Он размышлял над словами Ревана, как часто делал в промежутках между уроками голокрона. Теперь, когда артефакт был утрачен, стало более важно обдумать то, что он узнал о природе темной стороны... и пути, по которому она его поведет.
По своей натуре, темная сторона побуждает к соперничеству и распрям. Это величайшая сила ситов: она отбраковывает слабых из нашего Ордена.
Неизменная борьба ситов с самого начала известной истории служила нужной цели: она удерживала силу темной стороны сконцентрированной в нескольких могущественных индивидах. Братство изменило все. Сейчас за Кааном следовало более сотни Темных Повелителей, но многие из них были слабы и ничтожны. Ряды ситов невероятно разрослись, но все же они по-прежнему проигрывали войну джедаям.
Могущество темной стороны не может быть рассеяно среди масс. Оно должно быть сосредоточено в тех немногих, кто достоин этой чести.
Сила масс являлась ловушкой... той, в которую попались все великие Повелители ситов минувшего. Нага Садоу, Экзар Кун, Дарт Реван: каждый был могучим. Каждый держал при себе адептов, обучая их премудростям темной стороны. Каждый собрал армию последователей и натравил их на джедаев. И все же, прислужники Света неизменно одерживали верх.
Джедаи в своем деле всегда останутся едины. Ситов вечно будут раздирать внутренние распри и предательство. Те характерные черты, что вели их к индивидуальному величию и славе - безжалостные амбиции, ненасытная жажда власти - в конечном счете их и губили. Это был вечный парадокс ситов.
Каан попытался разрешить проблему, введя в Братстве равенство. Но его решение было в корне неверным. Он не выказал никакого понимания реальной ситуации. Никакого понимания подлинной природы темной стороны. Ситами должен руководить единственный лидер: само воплощение силы и могущества темной стороны.
Если все равны, тогда никто не силен. И все же, кто бы ни вознесся над разросшимися и обрюзгшими рядами ситов, чтобы присвоить себе титул Темного Повелителя, он так и не мог удержать его. Со временем ученики объединят силы и свергнут наставника. Это неотвратимо. Сообща, слабые сокрушат сильного, грубо извратив естественный порядок.
Но было и другое решение. Способ положить конец вечному круговороту, тянущему ситов на дно. Бэйн теперь понимал это. Сначала он думал, что можно заменить Орден единственным, всесильным Темным Повелителем. Никаких других Мастеров. Никаких учеников. Только один сосуд, вмещающий все знание и силу темной стороны. Но он быстро отклонил идею.
Со временем даже Темный Повелитель ослабнет и умрет; все познания ситов будут потеряны. Если лидер слабеет, другой должен встать на его место, беря в свои руки бразды правления. В одиночку это ни за что не получится. Но если ситов будет только два...
Фаворитов и приспешников можно привлечь на служение темной стороне соблазном могущества. Им можно дать попробовать власти, как хозяин делит яства со стола со своими преданными дворнягами. Однако, так или иначе, должен быть лишь один истинный Мастер сит. И чтобы служить Мастеру, должен быть один истинный ученик.
Их должно быть двое; не больше, не меньше. Один - чтобы воплощать могущество, другой - чтобы жаждать его. Правило двух.
Это знание могло подарить темной стороне новую эру. Откровение положит конец скрытой борьбе, олицетворявшей Орден на протяжении тысячи поколений. Ситы переродятся, все новое, что было, сгинет - и именно Бэйн сделает это.
Но для начала ему нужно уничтожить Братство. Каан, Кордис - все, кто обучался с ним на Коррибане, все Мастера на Руусане - должны быть истреблены, остаться должен только он один.
Дарт Бэйн, Повелитель ситов. Титул принадлежал ему по праву; не было больше никого достаточно сильного в темной стороне, чтобы бросить ему вызов. Единственным вопросом оставалось то, кто достоин стать его учеником. И как он устранит остальных.
- Бэйн! - голос Каз’има прервал ход его мыслей. - Я пришел с посланием от Повелителя Каана.
Выхватив свой меч, Бэйн вскочил на ноги, разъяренный тем, что его побеспокоили на самом краю просветления. Он уставился на Каз’има, не столько злясь вторжению, сколько клеймя себя за то, что слишком предался мыслями и не почувствовал присутствие тви’лека.
- Как ты нашел меня? - спросил он, прощупывая все вокруг разумом, чтобы проверить, кто еще мог вторгнуться в ракатанский храм.
Бэйн ощутил смесь облегчения и разочарования когда понял, что Каз’им был один. Он надеялся увидеть еще кое-кого... но она, должно быть, предпочла остаться.
- Повелитель Каан сказал мне, что ты здесь. Войдя в атмосферу, я просто последовал за маячком «Валцина», - ответил Мастер клинка. - Как Каан узнал о тебе, я сказать не могу.
Бэйн заподозрил, что информация пришла от Гитани, но не стал сообщать это тви’леку.
Вместо этого он спросил:
- Каан послал тебя убить меня?
Каз’им отвесил легкий поклон.
- Если ты не примкнешь к Братству, я оставлю твой труп на этом блеклом позабытом мире.
- Блеклом? - недоверчиво повторил Бэйн. - Как ты можешь такое говорить? Темная сторона здесь сильна. Гораздо сильнее, чем была на Коррибане. Именно здесь мы найдем силу для уничтожения джедаев, а не в Братстве Каана!
- Корибан тоже когда-то был местом великой силы, - парировал бывший инструктор. - На протяжении столетий тысячи ситов исследовали его секреты, и никто из них не обнаружил никакой превосходной стратегии, чтобы уничтожить нашего недруга. - Прежде чем продолжить, тви’лек зажег двухклинковый светомеч. - Настало время закончить эти глупые поиски, Бэйн. Старые пути не имели успеха. Джедаи одолели всех, кто следовал им: Экзара Куна, Дарта Ревана... все они проиграли! Мы должны найти новую философию, если хотим разбить их.
На какое-то мгновение Бэйн ощутил проблеск волнения. Слова Каз’има вторили его собственным мыслям. Возможно ли, что Мастер клинка был тем самым учеником, которого он искал?
Следующие слова Каз’има заставили надежды Бэйна рухнуть.
- Каан понимает это. Именно поэтому он создал Братство. Братство - будущее темной стороны.
Бэйн покачал головой. Мастер клинка был так же слеп, как и остальные. И потому он должен умереть.
- Каан ошибается. Я никогда не последую за ним. Я никогда не примкну к Братству.
Каз’им вздохнул.
- В таком случае твоя жизнь закончиться здесь.
Его оружие стало перемещаться с такой стремительной скоростью, какую он никогда не демонстрировал в ходе тренировочных сессий.
Парируя первую связку, Бэйн осознал, что бывший наставник всегда держал кое-что в запасе... точно так же, как делал Бэйн в начале боя против Зирака. Только теперь он увидел истинные способности Каз’има, и понял, что вряд ли сможет защитить себя. Хотя шанс на победу все же оставался.
Противник удивленно фыркнул, когда Бэйн отразил его атаку, и отступил для перегруппировки. Он начал бой яростно, рассчитывая быстро завершить их стычку. Теперь ему пришлось пересмотреть стратегию.
- А ты стал лучше, с тех пор как мы сражались в последний раз, - сказал он, явно впечатлившись и даже не пытаясь этого скрыть.
- Как и ты, - отозвался Бэйн.
Каз’им снова ринулся вперед, и комната наполнилась шипением и треском светомечей, успевших несколько раз соприкоснуться друг с другом в промежутке меж биением двух сердец. Бэйн мог давно расстаться с жизнью, попытайся он реагировать на каждое движение в отдельности. Вместо этого он просто воззвал к Силе, позволив ей заструиться по себе и направлять его руку. Он отдался темной стороне целиком, безоговорочно. Оружие его стало продолжением Силы, и он ответил на упорную атаку тви’лека непроницаемой обороной.
Главная
